Не вешать нос, гардемарины! - ролевая онлайн-игра

Приехав вместе с Бергером к себе домой, Лопухин приказал немедленно накрывать на стол, а , чтобы ожидание ужина стало менее тягостным, поставил на стол бутылку водки. Вскоре ужин был подан и Бергер немедленно набросился на жареную куропатку.
Иван Лопухин много пил, но так как еда мешала ему говорить, а излить душу хотелось, то закусывать он просто не успевал, и оттого все больше и больше пьянел. Тем временем Бергер наоборот, больше налегал на еду и трезвел, жадно вслушиваясь в пьяные речи своего собеседника.
- Эх, Карл, как же скучно стало теперь жить!- вздохнул Лопухин.
- Отчего вы говорите такие грустные слова, Иван Степанович?- спросил Бергер.
- Да все оттого, что ныне веселье никому на ум не идет. Вот, хотя бы о себе скажу: при дворе принцессы Анны Леопольдовны я был камер-юнкером в ранге полковника, а ныне определен в подполковники, да и то неведомо куда – в гвардию или в армию. Это ли не обида? Обидно мне, что какая-нибудь каналья вроде Лялина или Сиверева в чины произведены из матросов. А за что? За скверное дело. Нынче , друг любезный, веселится только наша государыня: то в Царское Село со всякими непотребными людьми ездит, то аглицким пивом напивается…
- Действительно, императрица умеет проводить время,- усмехнулся Бергер.
- Императрица!- насмешливо сказал Лопухин,- Да знаешь ли ты, что ей не следовало быть императрицей? Незаконнорожденная- это раз, к тому же князь Долгоруков сказывал, что когда император Петр II скончался, хотя б и надлежало Елизавету Петровну на трон посадить, да она беременна была… Это два!
- Беременна?- удивился курляндец.
- Именно!- воскликнул Иван, радуясь эффекту, произведенному на себеседника,- Да мало того беременна, так еще неизвестно от кого! Теперь она Иоанна Антоновича, принцессу Анну Леопольдовну и принца-генералиссимуса Ульриха со всем семейством в Риге под караулом держит, а того не знает, что Рижский караул очень к принцу и принцессе склонен, да и с лейб-компанией потягаться сможет.
- Да, плохо в России быть генералиссимусом,- согласился Бергер, - Шеин трех лет не прожил в том чине и умер от неизвестной болезни. Меншиков трех месяцев генералиссимусом не пробыл, а принц Брауншвейгский через полгода из генералиссимусов в арестанты попал…
- Ничего,- махнул рукой Иван, - Скоро все назад воротится. Думаешь, не сладят с тремястами канальями? Прежний караул крепче был, да все-ж сделали дело…
- Даа...- протянул курляндец.
- Будет, будет через несколько месяцев перемена…- бормотал начинающий засыпать за столом Лопухин.-Отец мой моей матери писал, чтоб я никакой милости у государыни не искал, потому ни я, ни моя мать ко двору более не ездит. В последний раз побывал на маскараде, и достаточно, теперь я туда не ходок…
- Стало быть, Иоанну Антоновичу недолго осталось в темнице томиться?- спросил Бергер.
- Недолго, недолго…- закивал головой пьяный Иван.
Вскоре мертвецки пьяный Лопухин уронил голову на стол и захрапел. Курляндец недовольно поморщился, выпил немного вина и встал из-за стола. Пройдя из столовой в коридор, и увидев там дремлющего слугу, курляндец тряхнул его за плечо.
- Вставай, болван! Барин заснул, надо бы его перенести на постель!
- Слушаюсь,-ответил слуга, и побежал в столовую, из которой доносился храп его хозяина.
Когда Бергер покинул дом Ивана Лопухина, было уже далеко за полночь. Но благодаря Петербургским белым ночам поручик уверенно шел по улицам, не опасаясь наткнуться на грабителей или сломать себе ногу в случайной канаве.
- Думаю, что теперь у Лестока будет достаточно оснований для ареста Лопухина,- размышлял курляндец,- Жаль только, что этого последнего разговора кроме меня никто не слыхал. Но ничего, генерал Ушаков прекрасно знает свое дело: после троекратного допроса через дыбу, кнут и веники этот глупец будет рад подтвердить все, что угодно, лишь бы не получить второй тройки… Сегодня же утром предоставлю Лестоку мой рапорт. Теперь обвинения хватит и на десятерых! Лейб-медик не рискнет более медлить с Ванькиным арестом, ибо за подобные слова головы рубили и кабинет-министрам!